СЕРДЦЕ В КОШЕЛЬКЕ Все события, происходящие в романе
вымышлены, а любое сходство с реально
существующими людьми – случайно.
Автор.
Маленький Артемка в нетерпении ждал завтрашнего дня. Завтра мама обещала позвать его друзей, купить большой торт и подарить велосипед. Завтра у него день рожденья, ему исполнится целых шесть лет! И еще от бабушки с дедушкой Артемка надеялся получить ролики, не зря же он просил их об этом весь год. А папа должен сегодня приехать из командировки и, конечно же, Артемка даже не сомневался в этом, привезти что-нибудь совершенно необыкновенное!
Сначала Артемка все время выскакивал на балкон, откуда хорошо была видна дорога. Потом, чтобы как-то развлечься, начал кружиться на одной ножке, стараясь, каждый раз остановиться точно напротив перил. И, наконец, устав, оперся подбородком о пахнущее краской дерево и замер в ожидании.
Он загадал: если ему удастся заметить тот момент, когда папина машина въедет во двор, то непременно на эти выходные отец возьмет его с собой на рыбалку.
Но время тянулось так невыносимо медленно, отец все не ехал и Артемка скучал, вертя головой по сторонам.
Вдруг на нижнем балконе кто-то появился. Мальчик свесил голову и с интересом стал рассматривать бритый затылок незнакомца, на котором рука парикмахера причудливым вензелем вывела буквы ВС.
Сначала мужчина постоял, свесив руки и глядя вниз, потом достал пачку сигарет «KENT» и, щелкнув зажигалкой «ЗИППО», прикурил.
Артемка замер:
«Вот это да! Если бы у меня была такая, ребята бы во дворе обзавидовались!» – восхищенно подумал он.
Мальчик вздохнул. Ни папа, ни мама, ни за что не купят. Можно было бы, конечно попросить бабушку, она всегда делала то, чего хотел Артемка. Но вот беда, ей очень не нравится, когда мальчики играют с огнем.
«Может быть, окликнуть чужого дядю, - подумал он, - и попросить у него посмотреть зажигалку? Тогда можно было бы спуститься на седьмой этаж, постучаться к тете Вике и, найдя дядю с зажигалкой, разглядеть ее как следует. Или даже, пока не видит бабушка, попробовать зажечь огонь!»
Артемка еще был мал и верил в людскую доброту, и эта вера рождала в нем надежду, что ему не откажут.
Артемка потоптался в нерешительности: обычно бабушка не разрешала ему разговаривать с незнакомцами. Но желание хотя бы прикоснуться к заманчивой вещице было так велико, что он уже совсем было, собрался крикнуть, как вдруг внизу хлопнула балконная дверь. Мужчина повернулся спиной к перилам и женский голос, зазвеневший от напряжения, произнес:
- Что тебе нужно?
- А ты не догадываешься? – засмеялся он. - Бедная маленькая девочка, плохой дядя чего-то от нее хочет, а она не понимает.
- Урод, - процедила женщина.
- От уродицы слышу, - парировал мужчина. - Тебе придется мне дать.
- Ха, держи карман шире. Твое дело там вообще плевое. Ты и червонца не заработал.
- Гадина, кто к тебе его привел? – голос мужчины стал угрожающим.
- Я в постели тебе оттанцевала. И ему, между прочим, тоже. Так что, мы в расчете.
- Да ты как была жабой холодной, так и осталась. Такой секс и червонца не стоит!
И парень засмеялся, слегка откинув голову.
Что произошло дальше, Артемка толком не понял. Мелькнули две женские руки, блеснул белый металлический браслет с голубовато-зелеными камушками и парень, не ожидавший толчка в грудь, полетел вниз. В последнее мгновенье Артемка успел увидеть расширенные ужасом глаза и опрометью бросился на кухню.
- Бабушка, там дядя упал, - прошептал он.
Женщина как раз доставала из духовки противень со сдобными булочками, и ей было не до внука, но, мельком взглянув на ребенка, тут же выпрямилась и спросила:
- Где?
- Там, - так же шепотом ответил Артемка и показал на балкон.
Внизу на асфальте лежал парень. И хотя лица его не было видно, расплывающееся кровавое пятно вокруг головы и нелепая изломанная поза не оставляли надежды на то, что он жив.
Женщина неистово перекрестилась и быстро пошла к телефону.
Профессиональный праздник, День журналиста, решено было отмечать в ресторане. Мы дружно собрали деньги, заказали столики и спокойно принялись ждать нужного дня.
К моей вящей радости, в самый последний момент передумала идти в ресторан Вика: ей предложили горящую путевку на Золотые пески. А я тут же воспользовалась этим, чтобы уговорить Даниила, моего мужа, отправиться в ресторан вместе со мной. Потратив немало слов и усилий для этой благородной цели, я тут же пожалела об этом. Потому что первая, кого я увидела возле ресторана, когда мы подъезжали, была именно Вика. Ее высокая спортивная фигура возвышалась над всеми и выделялась из толпы. Толпа разглядывала лист бумаги с корявой надписью на двери ресторана, бурно обсуждала что-то и размахивала руками.
- Дан, давай не пойдем в ресторан, - тоскливо заныла я.
- Почему? – удивился муж.
- Мне расхотелось, - не очень убедительно соврала я, и мрачно уставилась в окно.
- А мне вот, представь себе, теперь наоборот очень хочется. Что будем делать? – ехидно осведомился Дан.
- Пойдем в другой, - огрызнулась я.
- Зачем? – вон и коллеги все твои собрались, смотри как тебе рады, - безапелляционно заявил муж, паркуя машину.
Мне ничего не оставалось, как открыть дверцу и выйти.
- Дианка, привет! – радостно кинулась ко мне Любимцева, - О, да ты еще и с мужем! А он у тебя красавчик, - кокетливо продолжила Людмила Анатольевна и подмигнула сильно подведенным глазом.
Вообще-то мы с ней никогда не были особенно дружны, чему мешала разница в возрасте и полярные приоритеты в жизни. Любимцева обожает розовый цвет, а я его терпеть не могу, и она предпочитает мужчин, значительно моложе себя, лет эдак двадцати шести, что мне вообще непонятно, поскольку всегда предпочитала постарше. Ее буквально заклинило на этом возрасте, хотя сама она в свои пятьдесят выглядит на все шестьдесят с хвостиком что, по моему мнению, не солидно.
- Дамы и Господа, - вышел вперед из кучки сослуживцев Яковлев, - на повестке дня стоит один вопрос: куда пойти отмечать наш профессиональный праздник, чтобы не дать осрамившемуся ресторану, с его дырявой канализацией, испортить нам торжество! Какие будут предложения?
- Игорь, - поежилась Серафима Ковалева, - ты как на профсоюзном собрании отрапортовал.
- А давайте, прям здесь на травке, - жизнерадостно предложил Ковалев, показывая на газон, - газетки постелем, водочка, закусочка, солнышко… хорошо!
Он зажмурил глаза от предвкушения удовольствия, и потому не заметил, как Сима одарила его презрительным взглядом.
Ковалев всегда весел и безмятежен, как молочный поросенок, и являет этим полную противоположность жене. Серафима сдержанна, скрытна и холодна, даже внешне она старается подчеркнуть всякое отсутствие в мыслях мирских утех: волосы, собранные в строгий пучок, темный английский костюм и мраморная неподвижность правильного лица. Богиня, далекая от земной суеты.
- Какие будут еще предложения? – Сусанна подцепила длинными синими ногтями дамскую сигарету и воткнула ее в четко очерченный сливовый рот.
- Сусанка, как ты можешь с таким безобразием на губах ходить? – вздохнула Любимцева, - аж страшно, губы, как у мертвеца.
- Что поделаешь, Людмила, - Сусанна выпустила кольцо дыма в небо, - кто-то впадает в розовое детство, а кто-то всегда помнит о смерти.
- И все равно, - не сдавалась Любимцева, словно не замечая провокации, - в такие губы и поцеловать страшно. Ты ж молодая, тебе о жизни надо думать.
- Не ссорьтесь девочки, - Ада подошла к Сусанне и обняла ее за талию, - кто хочет, тот все равно поцелует. Мне вот нисколечко не страшно.
И она смачно чмокнула Сусанку в губы.
- Ада, размажешь, – Сусанна немного отстранилась, а Ада в ответ засмеялась.
- Может быть, пойдем в другой ресторан? – обеспокоился угрозой срыва всего мероприятия Агент. Его уже все так привыкли называть этим прозвищем, что даже никто и не вспоминал, что на самом деле его имя – Владимир. А Аду, его жену, за глаза называли Агентовой женой, тихо посмеиваясь. Смеялись, конечно же, не над ними, а над их образом жизни, который у многих вызывал легкое недоумение, а у иных откровенную злобу. Дело в том, что Агент, Ада и Сусанна были настолько дружны, что частенько жили втроем, в квартире Агента и Ады. У Сусанны была своя комната в общежитии, но надолго она там оставалась только тогда, когда писала стихи. За этим процессом она забывала обо всем.
- У меня предложение: поедем ко мне! – громко сказала Вика и окинула взглядом присутствующих. - Квартира большая, места много, посуды тоже хватает. Сейчас купим все нужное к столу и – вперед! Можно даже горячее попытаться взять, я знаю где.
Это было пределом. Провести вечер рядом с этой гюрзой в ресторане, еще так сяк, но оказаться вместе с ней на ее территории, в той квартире, где я жила когда-то вместе с Иваном – это было слишком.
Я торопливо потянула Дана за рукав.
- Данюша, что-то мне уже не хочется ничего праздновать. Поедем домой, а? Я тебе твоих любимых творожных пончиков пожарю...
Даниил с удивлением оглянулся:
- Диана, разве это не ты…, - он картинным жестом поднял руку с часами к глазам, - ровно час тому назад рассказывала мне как это здорово, провести вечер в кругу друзей, и что мне давно пора познакомиться с твоими коллегами? Я проникся: действительно - здорово!
Я вздохнула:
- Ошибалась, этот вечер лучше провести вдвоем.
- Да?! А я теперь просто сгораю от нетерпения поближе узнать твоих друзей, и сидеть дома мне решительно расхотелось.
Настроение у меня окончательно испортилось. Но что я могла сделать?
Рассказать Дану историю, как Вика увела у меня жениха накануне свадьбы? Да что там жениха – мужа, ведь прежде чем идти под венец, мы год прожили вместе. Или сказать Дану, что я не верю Вике, даже тогда, когда она просит прощения?
Дан только посмеется над моими терзаньями, и скажет, что раз я доверяю ему, то мне нечего бояться.
И я буду вынуждена согласиться.
Или рассказать, что Вика, живя по принципу «в любви, как на войне, каждый за себя», за любовь принимает флирт, доведенный до логического конца, то есть до постели?
Это будет похоже на сплетню.
А тот аргумент, что привлеченные ангельским личиком и фигурой секс-бомбы, мужчины клюют на Вику, как рыба на мормышку, – вполне сойдет на зависть. И даже если я скажу, что Вика по натуре охотница, азарт погони сам по себе доставляет Вике наслаждение, а если мужчина еще и богат - то вдвойне - не убедит Дана.
И потому я смирилась и промолчала.
- …поросенок? Горячий? - ворковала тем временем Вика по телефону. - Это великолепно! Михасик, я тебя обожаю, скоро будем!
- Мальчики за водкой, девочки за закуской, - распорядился Яковлев.
- Отменяется, - складывая сотовый телефон, объявила Вика, - едем за поросенком, все остальное купим на месте, возле моего дома.
- Адочка, в вашем «Москвиче» для меня место найдется? – засуетилась Любимцева.
- Конечно, Людмила Анатольевна, садитесь, Сусанна подвинется.
- Не подвинусь, - буркнула Сусанка, но все-таки пересела.
- Очаровательная, поедешь со мной, - обратился Вася к Светлане, прозванной Очаровашкой за манеру во время разговора томно закатывать глаза.
Света покраснела, и застучала каблучками за вальяжно идущим Васей. Как только она, изящно придержав коротенькую юбочку, села на переднее сиденье, он газанул и на крутом вираже перепугал насмерть стоявшую на обочине старушку. Та отшатнулась и погрозила вслед сухоньким кулачком.
Проводив их взглядом, Вика презрительно скривилась и гаркнула на Яковлева:
- Игорь, сколько тебя можно ждать? Садись на заднее сиденье! Шурик, поехали!
Игорь Семенович, торопливо выкинул только что прикуренную сигарету и беспрекословно полез в «Девятку» Шурика. Тот недовольно скривился. Он терпеть не мог, когда его называли Шуриком, да еще и прилюдно. Будучи лейтенантом ФСБ, он страшно гордился этим и предпочитал обращение к себе не иначе как Александр Викторович.
- Поезжайте все за нами, – крикнула Вика остальным.
Когда мы подъехали к ресторану, нам навстречу уже вышел Михаил. Несколько лет назад выкупив убыточное кафе, он стилизовал его под старинную таверну и сделал ставку на незатейливую народную кухню. Вика, как раз начинавшая подрабатывать рекламными статьями в газете и репортажами на местном телевидении, с рвением взялась за дело и вскоре название «У корчмаря» не знал разве что только ленивый, или житель дальней деревеньки, из-за отсутствия электричества никогда не смотрящий телевизора и не читающий газет. В качестве благодарности за это Вика почти год обедала у Михаила бесплатно, да и после он старался всячески оказывать ей знаки внимания.
Увидев Вику, он, улыбаясь, шагнул навстречу и протянул руку, помогая выйти из автомобиля. Весело разговаривая, они скрылись в глубоких недрах здания, и не прошло и пары минут, как Вика вынырнула обратно с аппетитным коричнево-золотистым поросенком в руках. До меня сквозь открытое окно автомобиля донесся запах тимьяна, майорана и кинзы вызывая зверский аппетит.
- Как есть хочется, - тоскливо протянула я, - а еще не скоро придется. Пока овощи нарежем…
- Это недолго, - успокоил меня Дан.
- …салаты пока наделаем…
- Купим готовые.
- Фу, - скривилась я.
- Почему «фу»? А раньше, помнится, тебе нравилось. Например, рулетики из баклажанов с острой ореховой пастой внутри, - и он лихо пристроился в хвост выехавшей вперед машине Шурика.
Через полчаса все, заехав на стоянку перед Викиным домом, радостно выгружались из машин. Вопреки моим ожиданиям, Васи со Светланой там не оказалось, они приехали позже, когда мы, обремененные покупками, уже выходили из супермаркета.
- Вы как всегда, - ехидно прокомментировала Вика, - только пожрать, а работают путь за вас другие.
Светлана, и так выглядевшая невеселой, упала духом совсем, а Вася ехидно ухмыльнулся:
- Вы и без нас хорошо справились, чего там всем стадом толпиться?
Ответить Вика ничего не успела, потому что подлетела счастливая Любимцева и выпалила:
- Викочка, я готова к труду и обороне! Что вы мне доверите?
- Картошку чистить, - сквозь зубы процедила Вика, недовольная тем, что Людмила Анатольевна невольно помешала ей достойно ответить Васе.
Лифт, как водится, не работал. Чертыхаясь и проклиная все на свете, мы растянулись по подъезду, как караван верблюдов по Сахаре. Впереди шли самые выносливые и спортивные, последней, охая и кряхтя, плелась Любимцева. Наконец цель была достигнута, мы ввалились в квартиру и распределились по интересам: мужчины сразу отправились восполнять недостаток кислорода на балкон, зачем-то захватив с собой сигареты, а все остальные, то есть слабая половина, как и положено по доброй русской традиции, на кухню.
Любимцева подвязала фартук, вооружилась картофелечисткой, и в такт падающим в ведро очисткам запела:
- Миленький ты мой,
Возьми меня с собой!
Там, в краю далеком,
Буду тебе женой.
- Ой, Люда, - Ковалева помотала головой, словно отгоняя назойливых мух, - тебе медведь на ухо наступил.
- Слон, - уточнила Сусанна, с громким стуком отрезая очередной ломоть суджука.
Я покосилась на ее творчество, прикидывая, можно ли будет это разжевать и сколько для этого понадобится времени, решила, что много, но промолчала. Настроение у меня было явно не для дачи ценных указаний.
- Наступил, - радостно согласилась Любимцева, - но петь люблю. Так бы целыми днями и пела.
Я меланхолично нарезала на блюдо огурцы и помидоры, украсила все веточками зелени и вручила Светлане:
- На, неси на стол.
Та с такой готовностью побежала выполнять поручение, что я невольно посмотрела на покромсанных ею крабов. Кулинарить ее родители явно не обучали, вероятно, надеясь, что когда прижмет, разберется во всем сама.
Света вернулась быстро и беззаботно спросила:
- Еще есть, что нести?
- Есть-есть, - откликнулась Сусанна, подавая ей тарелку с суджуком и салями.
- Скажи Вике, путь придет, найдет мне терку, сыр потереть надо, - попросила Сима.
Света убежала и тут же вернулась:
- А ее там нет, - объявила она.
- Кого нет? Терки? - не поняла Сима.
- Вики, – смутилась Света.
Я почувствовала укол в сердце.
- На неси, - воткнула в руки переделанный после ее стряпни салат, и повернулась к Ковалевой, - Я сама схожу.
Ну вот, зачем мне это было надо? Наверное, я только хотела убедиться, что Дан в столовой и мирно беседует с Яковлевым или с Шуриком, но действительность меня выбила из колеи: Дана там не было, Вики тоже. Точно во сне, я начала обходить, показавшиеся мне многочисленными, комнаты и балконы, пока, наконец, не увидела их обоих. Дана и Вику.
Я стояла и смотрела, как сладкая девочка откровенно обольщает моего мужа. Вот она томно закатила глазки, потом подошла и низко наклонилась к Дану, показывая что-то в альбоме с фотографиями, затем, колыхнув пышной грудью перед самым его носом, достала что-то с книжной полки за его спиной.
Пересохло горло, и противно затряслись руки. Я прислонилась к стене, чтобы не упасть и как зачарованная смотрела на них, но уже видела перед собой осенний сад, яблоню, густо покрытую ярко-красными плодами, и любующихся друг другом Ивана с Викой.
Он стоял, опираясь спиной о ствол дерева, и нежно обнимал, казавшуюся хрупкой в его руках, Вику. А она была пленительна и нежна, как влюбленная весталка, и вся фигура ее, жесты и улыбка, были полны той очаровательной и милой беспомощности, которая заставляет мужчину кидать в грязь свое пальто, лишь бы любимая не замочила ножек. Потом он склонился к ее лицу и, глядя на нее взглядом очарованного менестреля, поцеловал…
Реальность от воспоминаний отличалась тем, что сейчас меня Вика заметила:
- Что случилось? - недовольно поинтересовалась она.
- Ничего, - пожала плечами я, напрочь забывая о нужной Ковалевой терке, - кроме того, что все вас ждут.
- Да, действительно, нехорошо получается, - Дан подошел и взял меня под локоть, - давайте, Вика, продолжим разговор немного позже.
Голова у меня гудела, как после хорошего нокдауна. В таком ошалевшем состоянии я вернулась на кухню и механически протянула руку к пачке сигарет, лежавших на окне. Курившая тут же Сусанка с удивлением посмотрела на меня:
- Ты ж бросила?
- Уже начала, - рассеянно ответила я, и только тут вспомнила, о чем меня просила Сима.
- Ой, я забыла, - виновато сказала и замолчала, увидев в руках у Ковалевой терку, потом повернулась к Сусанке и покаянно произнесла:
- Прости, я не спросила разрешения.
- Травись, не жалко, - милостиво позволила она, выпуская очередной клуб дыма в окно.
Я тут же ушла с головой в глухие размышления. Из оцепенения меня вывел голос Сусанны:
- Жадно куришь, будто с голодухи. Что-то случилось?
Я замотала головой:
- Нет, ничего. Так, вялотекущая шизофрения.
- А-а, - глубокомысленно протянула Сусанна, теряя ко мне интерес.
Жалость к себе плохое чувство, начав с воспоминаний о том далеком сентябрьском вечере, когда я увидела целующихся Вику и Ивана, я постепенно дошла до своего детства и теперь готова была разрыдаться от сострадания к себе.
часть 2часть 3 часть 4часть 5 ![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
diana_bosch
